Мидори отогревала в своих лучах этим вечером, и Шишио отпускал постепенно нерешенную проблему с Бойцом, капитулировал, надеясь, что не пожалеет. А дальше ничего не будет. Но сегодня, когда нет внешнего мира, а вселенная сжалась до размеров танцпола, жизненно-необходимым казалось закрыться еще больше в себе, вывалив на поверхность улыбки, кивки на удачные шутки и пару рассказов о забавной жизни.
- Неужели?! - вопрошала коллега, делая донельзя удивленное лицо.
- Поверь мне, - уговаривал Шишио, еще сам не зная, то ли к концу вечера его вытошнит от любезностей, то ли ночь скрасит впечатление. - Мы даже не поверили...
Сильный рывок. Знакомый голос. Золотистые волосы. И совсем неяпонская внешность. Тейджо ойкнул, зашипел, пытаясь вырваться, а то и ударить, но лишь едва не упал, пока тащили прочь к выходу. Дикая злость, захлестнувшая с головой, заставляла видеть среди серых теней золотистый контур, который хотелось и разбить, и уничтожить, и сломать...
- Отпусти меня, придурок!
Крики и угрозы не помогали, а на улице вести себя подобным же образом Агнец просто не мог себе позволить. Вместе с тем что-то вернулось в жизнь: в какой-то степени ненавистное, раздражающее, отнимающее силы, с какой-то - приятное, успокаивающее своим существованием.
Только... даже если тащить в неведомую даль, никуда не деться испачканным простыням. Шишио послушно тащился следом, притихнув. И готов был высказать все, что думает, что думал, что не сказал тогда на самом деле, и вместо этого смотрел в ответ, успокаивая дыхание. Габриэля нужно было убить, разорвать любые отношения, послать к чертовой матери, но обида, смешанная с нежеланием все-таки терять, заставили просто повернуть голову в сторону.
Нарастающий шум летнего дождя. Занесенная для удара рука и остановленная на взмахе. Оцепенение вместо выплеска эмоций. Стоящий на коленях и обнимающий его Джи был...
"Что же ты делаешь..."
То ли к себе, то ли к нему - и о грязной пыльной земле, прибиваемой холодными каплями, и собственном желании потерять здравый смысл в объятиях ненужной девчонки.
Ударь же, ну! Ударь со всей силы, чтобы дурь выбить, развернись и иди лови такси до дома! Кинь в лицо оскорбление, злобу, ненависть - на то, что долго не появлялся... что смел появиться.
Ладони опустились на волосы, пальцы сжали пряди, переплелись, прижимая сильнее к Агнцу. На душе было муторно, противно, гадко. Душа успокаивалась после бури, оставляя кучу ненужных вещей, вынесенных на берег. Но это ощущение под пальцами успокаивало, вносило то, что называется реальностью. И эта реальность просила прощения, удивляя прохожих выходкой.
"Прохожие... твою мать, Габриэль!"
- Встань, чтоб тебя! - зашипел отчаянно Тейджо. - Встань и идем куда-нибудь, прекращай позориться!
Потянул, чтобы поднялся, чтобы пошел следом, в минималистичную квартиру студента, полную чего угодно, но не соблазнений и девиц. Прочь от дождя, от странного вечера, мыслей и действий.

- Габриэль!!
После недолгого висения над землей приземлившись на Бойца, хотел немедленно подняться, разрушая еще хотя бы что-то близкое, но не дали. Сигналы по Связи шли один за другим, растягиваясь знакомой цепочкой. Джи - такой светлый, остающийся, казался из другой вселенной. Потому что сейчас и здесь, и за окном царил мир Тейджо, даже не скрывающий по углам копошащуюся безразличную серость.
"Тлим-тлим" - звучала в висках Связь.
"Тлим-тлим" - передавалось, вклинивалось, задевало.
Пока Боец не смотрел на него, смотрел сам. Очень хотелось пустить в ответ ком злости, ударить посильнее, ударить так, чтобы самому стало в миллион раз легче. Цепляние Штерна призывало и сделать такое быстрее, и останавливало одновременно. Бойцу, что волей судьбы достался Агнцу, всегда могло достаться и то, и другое, он всегда вызывал противоречие, досаду, заставлял перестраиваться и приучать себя к случайностям.
- Не понимаю, - строго ответил Шишио, хмурясь.
Пусть будут лишь серые полотна с точками-координатами, абсолютно верными решениями и незыблемыми позициями переменных. И чтобы никаких погрешностей. Статистика не лжет. Система не лжет. Остальное - нелогично. И так же глубоко, как и сущность этого лежащего на полу Бойца, требующего ответа на Связь. Никакой Связи. Стену бы. Бетонную, совершенную, прочную... Намного крепче снятых щитов.
"Тлим".
Тейджо наклонился, вцепился пальцами до боли в руки золотоволосого, тяжело выдохнул в плечо. Там, в школе, говорил, что Штерн - его. Штерн смеялся и отвечал об оправданности ворчания и грозных взглядов. А потом спал с кем-то другим, потому что априори никто не договарился о верности и честности. О чем угодно, кроме этого, хотя вообще никаких договоров не было. Вина в этом лежала все же на Агнце в большей степени, как считал Тейджо. Или на обоих?.. Как все лживо получилось, аж тошно.
Наверное, приди Шишио попозже, не увидь выходящим того мужчину...
"Тлим-тлим".
Нужно было переступить, шагать дальше, если это все вообще имеет хоть какую-то цену. А оно имело, иначе бы даже и не встретились снова. И все же хорошо, что Габриэль выдернул оттуда и вернулся. И все же хорошо...
Тейджо, не глядя в глаза Бойцу, поцеловал того в губы, как, наверное, давно должен был поцеловать. Ведь целовал когда-то кого-то, не вспоминая о математическом рационализме, нежелании пускать в свой мир и изучать чужой. И чтобы никакой злости по Связи - только смешанная с неизлечимой пока горьковатой строгостью-обидой нежность, обычно запрятанная далеко-далеко.
- Я не дам тебе той беззаботности, с которой ты встречаешь и провожаешь их. Я действительно ничего не понимаю. Но если все остается так, как было, то хотя бы позаботься, пожалуйста, чтобы не видел твоих мужчин или женщин. Это больно. И... я прощаю тебя, потому что этот чертов мужчина был не Агнцем, - облизнул губы, окончательно отел взгляд. - И ты прости меня. Я понимаю и принимаю те обвинения, что ты бросил мне в своей квартире. Следовало подумать о твоих... твоих... - не смог подобрать слово, чтобы вежливое извинение не превратилось в шутку или обвинение.

Смотрел, слушал. Напряженно всматривался, чтобы увидеть нечто недоступное, закрытое. Можно ли увидеть Связь изнутри? Почувствовать себя в ней? Но руки разжимались, сознание затоплялось спокойными водами, а близость Бойца, его принадлежность, контакт - все это умиротворяло. Тейджо расцепил пальцы, сел. Черт бы тебя, Габриэль, побрал со всеми твоими потрохами.
И предложение - слишком внезапное, больше внезапное именно из этих уст, сбило нормальный ритм сердца, Шишио замер, распахнутыми глазами глядя на убегающего Габриэля.
Причина этого побега привела в себя быстрее, чемч что-либо другое.
- О-о-ох... - наклонился вперед, едва ли не потягиваясь от спавшего напряжения.
Как вежливому хозяину, следовало подняться, пойти на кухню, сделать хотя бы чай и убедиться в нормальном самочувствии гостя. Но Тейджо понимал, что этим минуты пока единственные, которые в ближайшие полчаса-час минимум пройдут в одиночестве с самим собой. Закрыв глаза, с силой потер их, медленно вдохнул и резко выдохнул. Кажется, именно так становишься бодрее. Потому что не смотря на какое-то ощущение... чистоты, что ли, из-за принятия Связи, силы совершенно истаяли за всеми этими тяжелыми разговорами.
Оставив Бойца в ванной, с трудом и диким нежеланием поднялся, все же идя на кухню. Габриэлю нужен крепкий чай. В конце концов, не помрет с Агнцем-медиком.
Включить чайник, засыпать заварки, себе - немного сахара, Джи - заварки побольше. Немного мяты. Делал все на автомате. Последняя фраза возвращалась вновь и вновь. Шишио сжал железную ложечку, поджал губы. Постоянным парнем. Кажется это, по сути, должно все вбирать в себя. И какие-то нормальные прогулки, и звонки, и разговоры, и... И это ведь отношения, верно?
Тепло от чайника грело руку, пар скоро будет растворяться под потолком небольшой кухоньки без всего лишнего. Тейдджо переставил кружки на кухонный стол, выставил печенье в белой простой вазочке.
Он с удивлением понимал, что противно не было. Дело ведь не в том, что они оба - парни, это ерунда, так уже было. Просто это ведь Габриэль.
Это ведь Габриэль.
Против воли улыбнулся - на черт возьми, это ведь такой хаос в жизни. С ним придется мириться. Когда Джи появился на кухне, Агнец разливал кипяток по кружкам. Отвернувшись, поставил чайник, стирал полотенцем пролитое.
- Я согласен попробовать, - повернулся, шагнул к столу, садясь напротив. - Попробовать. Вдруг что-то да выйдет.
Сжал губы. Ох сколько же он мог сказать "но, давай так, если". И гадать не надо было. Но сейчас об этом не хотелось определенно. Он еще слабо себе представлял, как все будет, особенно после произошедшего, как идти дальше, но надеялся, что сообразит и сам, и будет внимательно наблюдать за Габриэлем, пытаясь найти для себя "нишу".