Фраза молодой женщины прозвучала в высшей степени двусмысленно.
"Что же, интересно,ты такое сделаешь, чтобы меня осчастливить?Уж не стриптиз ли станцуешь на этом самом столе?А что? Он многое успел повидать на своем веку, переживет и это...Любопытно: женщины вроде тебя закрывают глаза, когда их целуют?".
Мысли путались. Сердце колотилось - от замкнутого пространства, от близости этой маленькой женщины, которая была так близко, но - не коснешься: нельзя.
"Я хочу вдыхать твой запах, до чёрта похожий на горный воздух, от которого кружится голова, от которого, если вдохнёшь полной грудью, можно даже умереть. Я хочу, чтобы твой запах забивал мне ноздри. Хочу слышать, как ты стонешь подо мной и просишь не останавливаться. Но этого не будет, милая: я сама ввела жесточайший запрет на так называемые "служебные романы", а тебе, похоже, и вправду нужна эта работа".
Мысленно Эрика раздела свою новую продавщицу уже раз пять, не упуская ни одного крючочка, ни единой пуговки, растягивая удовольствие, зацеловывая тонкую кожу, закусывая её чуть ли не до синяков, но в действительности все было куда безрадостнее.
- Что ж, Вам придется хорошенько постараться для этого, Танака -сан,- усмехнувшись, ответила Эрика. - А сейчас ступайте - ка отдыхать,завтра у Вас трудный день.
Эрика немного успокоилась, только когда закурила. Поспешно вытерев выступившие на глазах слезы, Тау склонилась к селектору:
- Чоу, зайди -ка ко мне.
- Ах-ха, - послышался ленивый низкий голос по ту сторону динамика.
Если Сора был рядом с Тау с первого дня основания её бизнеса, то Чоу, старшая продавшица, пришла в магазин к концу первого месяца.
Невысокая, крепкая, даже полная, с тяжелой поступью, Чоу была совершенно не во вкусе Эрики, и поэтому Тау спокойно приняла девушку на работу.
И не подумала увольнять, когда новая сотрудница попыталась сократить субординацию и залезть начальнице под юбку. Простите, в ширинку. Просто вежливо сказала, что девушка у неё уже есть(девушка на тот момент и вправду была - Мэй) и на следующий день ввела вышеупомянутый закон о запрете "служебных романов" во вверенном ей магазине.
Чоу намёк поняла, усмехнулась и больше к начальнице с неприличными предложениями не лезла. Так, выпивали иногда вместе.
За два года старшая продавшица, на днях отпразновавшая свой двадцать первый день рождения, изменилась мало: всё та же короткая стрижка с густой чёрной челкой,сейчас промелированной ядовито- зелёным и падающей на один глаз. Всё та же длинная серёжка - "бабочка" в правом ухе и шесть "гвоздиков" в левом. Тот же пирсинг в округлом подбородке и ощетинившиеся шипами кожаные браслеты на полных руках. Те же традиционно покрытыми черным лаком ногтями.
Сначала Эрика пыталась воевать и запихивать продавщицу в юбки. Потерпела фиаско. Пригрозила в запале даже уволить, но отступилась: у сонной, вечно ленивой Чоу(кто бы мог подумать!) был настоящий талант охмурять покупательниц.
Она журчала тихим ручейком и разливалась соловьём . и в результате еще ни одна клиентка не уходила от неё без покупки.
Этот медвежонок был чертовски обаятелен, и за это ему многое прощалось. Однако это была единственная за всю историю магазина продавшица с нетрадиционной ориентацией. Больше Эрика так не рисковала. Не то чтобы боялась – скорее, опасалась: мало ли. Она тоже не железная всё-таки.
- Вызывала? - старшая продавшица вошла, по своему обыкновению, чуть переваливаясь, и широко зевнула, демонстрируя пирсинг -шарик в языке.
- Вызывала, - кивнула Тау. И безо всякого перехода спросила: - Как у тебя на личном?
Такое общение было у них в порядке вещей.
Чоу сонно сощурила густо подведенные золотистыми тенями глаза:
- Видишь, зеваю? Хорошо, значит.
Глаза у продавщицы были прямо-таки гипнотические: огромные,выразительные, темно- карие, обрамленные густыми чёрными ресницами.
В этих тёплых глазах так и хотелось утонуть…Что, впрочем, неоднократно и делали жертвы неуёмного обаяния Чоу.
Старшая продавщица плотоядно облизнулась:
- У меня сейчас такая девочка горячая. Всю ночь спать не давала. Не знаю, как до конца смены достоять.
У Эрики отлегло от сердца. Не сказать, чтобы Чоу была разборчива в своих связях, но все же, как правило, предпочитала пышногрудых и крутобёдрых блондинок с прозрачной кожей, что сводило гипотетическую конкуренцию между начальницей и подчиненной к нулю. Однако «прощупать почву» всё же следовало. На всякий случай.
- Значит, ты сейчас не одна, - осторожно протянула Эрика и замерла, как сеттер, почуявий вальдшнепа.
- Не одна, - Чоу подмигнула начальнице и протянула своим низким грудным голосом: - Ты же знаешь, я никогда не бываю одна…дольше двух недель.
Девушка рассмеялась.
Смех был низкий, бархатистый, запоминающийся. Девушек окутывало этим смехом, как мух паучьей слюной.
И вырваться из этой ловушки они уже не могли. По крайней мере, пока Чоу не надоедало играть с ними.
В одно мгновение старшая продавшица стала серьезной:
- Слышала про вас с Мэй. Мне очень жаль, правда, Эрика, - голос девушки, полный искреннего сочувствия, усыплял, завораживал, успокаивал.
«Откуда же ты слышала про нас с Мэй? Неужто Сора растрепал?Хотя нет, не похоже…».
- Ничего, - нервно рассмеялась Эрика. – Все когда – нибудь заканчивается. Я не об этом хотела с тобой поговорить. К нам с завтрашнего дня поступает на работу новенькая. Танака Тора. В нашем бизнесе без году неделя. Я её к тебе прикреплю. Объясни, покажи, научи – впрочем, кому я говорю, ты сама всё знаешь.Но …- глаза Тау злобно сузились, - если ты полезешь к ней под юбку, я уволю вас обеих. Не разбираясь.
- Оу…- ухмыляясь, протянула Чоу. – Мать, да ты, кажись, втрескалась.
Эрика шумно вздохнула.
- Будьте любезны, Хатабана Чоу, приступить к своим непосредственным обязанностям.
- Уже, уже, - смеясь, отмахнулась продавщица. И от двери шепнула: - Капитально.
Начальница запустила в нёё толстой папкой с отчетностью за прошлое полугодие, но та не достигла цели, врезавшись в закрытую дверь.
Эрика выкурила еще одну сигарету, и тут её взгляд случайно упал на календарь. Девятое сентября. Годовщина свадьбы. Эрика потянулась к портрету Ясу в большой дубовой раме, бессменно стоящему на столе.
Коснулась губ навечно восемнадцатилетнего мужа своими через тонкое холодное стекло.
- Прости дуру склеротичную, милый, забегалась совсем. С праздником.