Появление Соби оказалось чем-то вроде катализатора для его памяти. Тут же начал вырисовываться остаток дня, тот самый, отсутствие воспоминаний о котором, так напугало Рицку.
Они шли к Соби. У него кружилась голова, но жаловаться на такую мелочь было глупо, и Аояги промолчал. К тому же, признайся он в дурном самочувствии, вокруг бы началась такая суета… Соби бы этого так не оставил. А ему больше всего хотелось покоя. Просто лечь, прижаться щекой к подушке, хранящей запах Соби, и совсем-совсем ненадолго прикрыть глаза.
«Вот и прикрыл. Ненадолго». Рицка поймал обеспокоенный взгляд Соби, качнул головой, отчего заштормило еще больше, и облизал пересохшие губы.
- Все хорошо, Соби.
Прохладные пальцы, пахнущие пряной зеленью, так приятно скользнули по лбу. Рицка нашел ладонь и прижал ее к пылающей щеке, сразу почувствовав облегчение.
- Все хорошо, - повторил он настойчиво. - Просто… Пить захотел!
Нелепое оправдание неожиданно оказалось правдивым. Пить, точно, хотелось. Но стоило Соби подняться на ноги, как Аояги пожалел о своем решении. Воспоминание о том, каково находиться одному, в пустой темной комнате и не помнить, что ты здесь делаешь, было слишком свежим. Он снова сел на кровати, и потянулся за джинсами. Ждать не хотелось даже лишней минуты, а значит оставалось только отправиться следом за Соби. Но времени на то, чтобы одеться, ему не хватило. Едва только он ухватил комбинезон, Агацума уже стоял рядом, держа в одной руке подозрительные на вид белые кругляши таблеток, а в другой – почти полный стакан отвратительно-теплой воды.
- Что это за гадостью ты меня кормишь? – он недовольно подернул ушками, прижимая их к голове, но сгреб с ладони уже начавшие таять таблетки. – Противно.
И залпом опустошил стакан.
«Сегодня переночуешь у меня». Как категорично в устах покладистого Соби. Непривычно? Рицка посмотрел в близкие голубые глаза и встретил такой же непреклонный взгляд. Когда хочет, Агацума умеет быть упрямым, как Бог знает кто. «Да и какое там «хочет»? Это у него в крови! Только притворяется послушным, а на самом деле, мир не видел большего упрямца!» Обычно такое поведение вызывало досаду и раздражение. Но сейчас спокойная решимость в глазах, глядящих на него поверх очков, в голосе, звучавшем ровно и твердо, вселяла уверенность. Это значит, он не один. Значит, даже если он захочет уйти… из глупости, из вредности, из желания что-то доказать… в темноту, в ночь… Соби не отпустит его. «Даже если бы я приказал ему отпустить меня, он бы не выполнил». Так глупо, что от этой мысли тепло на сердце.
Он не ждал, что таблетки подействуют так скоро, но то ли от воды, то ли от присутствия Соби полегчало. Воспоминания о прошедшем дне вернулись окончательно, и хотя голова все еще оставалось тяжелой, щеки пылали, а плечи дрожали от озноба, Аояги чувствовал настоятельную потребность разорвать тишину.
- Мороженое тут ни при чем! Никто не болеет от лишнего ванильного шарика! - говорить, что угодно, пусть даже это будет глупый спор о вреде мороженого. Глупый, но приятный, потому что есть тот, кто беспокоится о нем. Рицка поежился и посмотрел на Соби с вызовом. Теперь, когда он уверен, что не придется после неудачного пробуждения, провести ночь одному в пустом темном доме, можно препираться сколько угодно, лишь бы не отпускать Соби от себя.
«А он ведь на кухне возился, когда я его позвал!»
- Я посижу с тобой, - решение пришло моментально, хвост шлепнул по простыням в подтверждение того, что Аояги настроен решительно. – Дашь мне какое-нибудь задание. Или создадим новые воспоминания! Я не так уж часто остаюсь у тебя на ночь!

Отредактировано Aoyagi Ritsuka (13.03.2013 15:52:28)

«Создать воспоминания о болезни». Наверное, это звучит так глупо для большинства людей в мире.  Но только не для Рицки. Он хотел помнить все. Каждое мгновение, было ли оно веселым, или грустным, был бодр, или с трудом держался на ногах. Другое дело, что когда что-то в жизни по-настоящему плохо, становится совсем не до воспоминаний. Тем более, что в минуты страданий, трудно поверить, что когда-нибудь это сотрется из памяти… Но сейчас все по-другому! Это так сильно отличается от того, как болеешь дома! Там он сам вызывает врача, та оставляет на столе нужные лекарства и пишет на листке бумаги, когда их следует принимать. А потом ты просто лежишь и смотришь целую вечность в потолок, выжидая, когда же температура спадет достаточно, чтобы можно было вырваться из дома снова!
А сейчас… стыдно признаться, но сейчас он даже немного рад болезни. Соби рядом! Соби следит, чтобы он пил мерзкие таблетки, чтобы он оставался в постели и не оставит его без присмотра. И можно говорить о чем угодно, и не смотреть все время на часы. – вдруг пропустил комендантский час? Так эгоистично и так приятно… Так что нечего смеяться, Соби!
- Да, я хочу сделать воспоминания о болезни! Дай мне, – Рицка потянулся к рюкзаку, в кармане которого обычно держал фотоаппарат. – Батарейки наверное, сели. Нужно поставить на зарядку. И лежать я не бу…
Упрямо взлетевшие на макушку уши, сами собой льнут к голове, стоит пальцам Соби коснуться волос. Это получается даже против воли, он задуматься не успевает и потому сердится, в первую очередь на себя. Раздраженно дергает кошачьим ухом, - просто чтобы сохранить независимый вид, но не отодвигается, позволяя перебирать растрепавшиеся прядки.
Рассказать? Что бы такое попросить? Хотелось бы узнать что-то полезное, но о Семи Лунах спрашивать нельзя, а все остальное давно уже обсудили. Расспросить Соби о нем самом? Хоть что-то узнать. Как в университет поступал, например, как с противным Кё познакомился… Чего хочет в жизни добиться? Рицка задумчиво опустил глаза. В поле зрения оказался подбородок Соби, прядь гладких светлых волос на плече и бинты. Бинты, укутывающие шею плотным, непроницаемым слоем. Они оба знали, что под ними, но Соби упрямо продолжал прятать горло в бинтах, даже когда они оставались наедине. Однажды Рицка попытался объяснить, что нет необходимости носить эту удавку хотя бы дома. На счастье, в этот момент они как раз сидели совсем близко, так что он смог со всей четкостью разглядеть выражение голубых глаз за стеклами очков. Больше они к этой теме не возвращались, а все, что касалось прошлого Соби и Сеймея, Рицка в случайных разговорах старательно обходил стороной, несмотря на то, что это стоило ему огромных усилий. Ясно было одно. Шрамы на шее, складывающиеся в слово Beloved, Соби прятал не от окружающих. В первую очередь, от себя.
Нет, никаких расспросов. Как-нибудь потом, когда Соби сам захочет, может и расскажет что-нибудь о себе. Что-нибудь, от воспоминания о чем ему не будет больно. А пока обойдемся обычной болтовней.
- Я не хочу лежать.
Против воли получилось капризно, как у балованного ребенка. Совестно даже. Рицка посмотрел в близкое лицо подозрительно: что скажет Соби, но тот, кажется, даже не заметил.
- Я не хочу лежать, но посижу в постели, если ты останешься со мной, - у него остались сомнения, насчет того, насколько по-взрослому прозвучала эта фраза, но придираться к себе Рицка больше не стал. Он вообще-то болеет. Вот если Соби вдруг заболеет, он тоже… Мысль осталась незаконченной. Если подумать, то кроме ранений в бою, Соби ни разу не болел на его памяти. Ни головокружения, ни легкой простуды, ничего… Да, он редко болеет, допустим, верим. Но не может быть, чтобы совсем! Зато пропадать на пару-тройку дней ему случается. Говорит, что в университете занят. Но если Рицке что-то нужно находит способ это выполнить.
- Соби, - он выдержал многозначительную паузу, чтобы подчеркнуть серьезность вопроса. – Это приказ. Немедленно признавайся. Ты скрываешь от меня, когда тебе самому нездоровится?