Ваза разлетелась о стену вдребезги, путаясь осколками в ворсе ковра и оставляя на обоях длинные царапины. Следом в тонкую перегородку врезался стакан с водой, на этот раз добавляя к картине живописные потеки жидкости, от которых стена неопрятно потемнела и в воздухе почему-то запахло болотом. Нацуме пошарил рукой по столу, но больше ничего стеклянного под руку не подвернулось и оставалось швырнуть следом только монитор, на котором рябили строчки злополучного письма от Абэ.
Каиру не мог припомнить, когда в последний раз был в таком бешенстве, что даже после разнесенной комнаты злость не утихала и хотелось по детски потопать ногами по полу, привлекая к себе внимание.
Спасибо, что уведомил, Ке.
Губы агнца ехидно кривились, пока он перечитывал письмо в десятый раз. Дорого бы Нацу отдал, чтобы по его малейшему слову Боец срывался с места так же поспешно, как по слову своего деда. Кто тут Жертва, в конце-концов? Какого черта? Возможность увидеть Суйина на эти выходные могла идти псу под хвост. Не то чтобы Каиру скучал...просто терпеть не мог, когда им пренебрегали или ставили после неких эфемерных "семейных дел".
- Монах ублюдочный ... Нет, вы только посмотрите, а? - ключи со звоном свалились на пол вперемешку с какими-то бумагами, пока Нацу тянулся за телефоном. Пальцы толком не попадали по кнопкам, настолько сильна была злость, - Тварь. Убью.
Да как он смел? Должен был приехать, валяться в ногах, выпрашивая разрешение отлучиться на день, а не писать три строчки в письме, будто отмахиваясь от собственного Агнца. И нет, Нацуме совершенно не утрировал, просто в его мире все должно было подчиняться его желаниям.
Гудки в трубке нервировали еще сильнее, заставляя заламывать пальцы и хмуриться. Почему-то внутренний голос, интуиция, разрывалась на все лады, убеждая Агнца, что на этот раз поездка в корне отличается от рутинного визита и если Нацу не хочет опоздать, ему лучше дозвониться до бойца вот прямо сейчас.

Кроваво-красные тории ярким пятном выделялись на свежем снегу, словно паря над землей в мареве легких снежинок. Нацуме увидел их издалека, но и без этого указателя не заблудился бы в нарастающих сумерках. Ноги сами несли его в нужном направлении, словно что-то подталкивало в спину, не давая остановиться даже для того, чтобы перевести дух. Каиру не отрывал взгляда от замысловатых перекладин, будто видя в их неуместной яркости какой-то зловещий знак.
В голове была благословенная тишина, только в ушах давило и хотелось сглотнуть, чтобы ощущение оставило его в покое. Все гневные крики, всю злость и ярость как отрезало, едва он сошел с последней ступеньки трапа. Здешний воздух выпил его досуха, забрав привычный накал эмоций и оставив в душе такую же снежную равнину, что расстилалась перед его взглядом. Как будто его отключили от батареек, оставив силы лишь на то, чтобы переставлять ноги.
Похоже на анестезию.
Каиру тряхнул головой, прогоняя вялый морок, но от этого в сознании только вспыхнуло моментальной болью. Пусто. Непривычно. Неправильно. Нацу потянулся к связи движением столь же естественным, как дыхание, но впервые за пятнадцать лет наткнулся на преграду, мешающую коснуться нити, ощутить ее полностью, чтобы чувство отдалось в кончиках пальцев будто он и в самом деле держит ее в руках.
Он был как посетитель музея, где ценный экспонат прятали от него за стеклом. Смотреть можно - трогать нельзя.
Чужое нельзя трогать.
Но ведь это его связь, разве нет?
В груди попыталось вспыхнуть привычное возмущение, но ему не хватило дров, чтобы разгореться даже до слабой эмоции. Каиру знал, что это не правильно, что здесь что-то не так, но не мог понять что, словно мозг сопротивлялся, не хотел признавать очевидного и отрицал все, вводя Нацу в ступор. За пятнадцать лет Нацуме отвык быть в своем разуме один, отвык не слышать на периферии чужого присутствия и если его состояние можно было сравнить с чем-то, то это мог быть шок. Будто ему отрезали руку или ногу и как ни старайся, ты не можешь шевельнуть пальцами и все, что ты ощущаешь - только фантом, плод воображения.
Сознание мутилось как у сумасшедшего. Кто бы мог подумать, что он окажется таким слабаком? Малейшая угроза разрыва, неясные, смутные, инстинктивные ощущения и он поплыл, как мороженное на солнцепеке, как брошенный в реку щенок, потерявший опору.
Каиру ссутулился, опираясь спиной на один из красный столбов "птичьего насеста" и поднял голову вверх, рассматривая угрожающе нависшие перекладины. Кажется у него был жар, иначе почему снежинки таяли, даже не успев коснуться лица, а на самой вершине ворот ему почудились пестрые петушиные силуэты.
Ветер трепал полы его пальто, хлестко ударяя по ногам. Нацуме воспринял это как указание и оттолкнулся от опоры, сжимая замерзшие даже в перчатках пальцы.
Он не любил это место. Застывшее, самодовольное, самоуверенное, как и люди, что жили здесь. Сила ощущалась в каждом уголке. Старая, мощная, непоколебимая, как скалы, которым уже сотни лет. Совсем не похоже на динамичную, ползучую как ртуть, силу Нацуме. Это чужеродное ощущение заставляло его морщиться, но упрямо идти вперед, с каждым шагом явственнее ощущая отголоски связи, которые помогали прочистить мозги.
Рядом были Жертва и Боец. Знакомый и незнакомец. Чужак, сильнее его, идеально вписывающийся в этот мир старой силы. Такой же, как Кёгэн. Идеальная пара, если вдуматься.
Нацуме насмешливо прищурился, скривив губы в едкой ухмылке. Из-за снега разглядеть обоих было сложно и он не стал подходить ближе, остановившись на середине пути. Связь поддавалась с трудом, но все же поддавалась и ему удалось язвительно хмыкнуть, растягивая слова:
- Можно тебя поздравить, Кё? Он очень даже ничего.

Сюрреалистичность происходящего не была бы полной, если бы из темноты не начали выползать призраки этого места. Нацуме не хотел оборачиваться, он и так узнал голос говорящего, пусть и слышал его не так много раз за эти пятнадцать лет. Присутствие чужого бойца нервировало, но еще сильнее нервировало осознание того, кто этот человек, стоящий за спиной.
- Полагаю, приветствия опустим за ненадобностью. - Каиру мог гордится тем, что его голос не дрогнул ни от злости, ни от отвращения, только сочился ехидцей.
Если он мог терпеть всю эту семью, с их закостеневшими традициями ради Кё, то теперь, когда они пытались забрать у него его Бойца, перемирие было окончено.
Стражей называют собственниками, но истинные собственники - Агнцы. Они всегда желают безраздельно владеть тем, что считают своим на полном основании. Каиру никогда не был тем, кто умеет держать под контролем собственные эмоции или желания, так что угрозы, врядли возымели на него нужное действие. Скорее острое желание действительно сделать все на оборот.
- Жаль, что вы не пойдете к черту, даже если я буду настаивать на этом. Он мой, так что вам придется хорошенько потрудиться, чтобы я не пошел туда и не свернул шею зарвавшемуся щенку из-за которого мой Боец не слышит меня.
Старик слишком плохо знал его, если пытался остановить, когда Нацу что-то решил. Откинув со лба заснеженную челку, Каиру шагнул вперед, все четче различая силуэты двух людей, замерших у открытых седзе. Их голоса пока казались ровным гулом, но даже подойдя ближе, он врядли смог бы различить слова сквозь шум крови в ушах.
- Как мило с вашей стороны встретить меня на пороге, - замерзшие губы не хотели слушаться, но Нацу не обращал внимания на такие мелочи, разглядывая чужую руку на плече Кё. Он никогда не ревновал, это было глупо, но желание оторвать руку Агнцу посягнувшему на его Стража, было весьма привлекательной идеей. - Я не откажусь от чая, Кё.
Обворожительно улыбнувшись, Каиру остановился в двух шагах от порога, стряхивая снег и прошел внутрь, разглядывая незнакомца. Чужой Агнец раздражал его до зубовного скрежета и Нацу с удовольствием приказал бы Абе убить его, если бы не чувствовал, что связь едва не дрожит от напряжения, грозя порваться в любое мгновение.
- И ко всему прочему..., - Нацуме сделал вид, что задумался на секунду, но злобный взгляд суженных глаз, которыми он окинул незнакомца, выдал его с головой, - Неприлично лапать чужого Бойца на глазах его Жертвы, малыш. За такое твои мозги могут познакомиться с древними стенами этого святилища.

Сознание стало кристально-чистым, как горное озеро, только по поверхности пробежала рябь чужих эмоций, искаженная толщей воды. Замороженная, словно обколотая наркозом и анестезией, связь казалась досадной помехой, будто была чем-то лишним, искусственным, как протез на месте отрезанной конечности. Ни соприкосновения, ни узнавания, к которым привыкаешь за пятнадцать лет так же сильно, как и отрицаешь это. Их вечное, обоюдное напряжение, натянутые нервы, острое ощущение друг-друга - соперники, любовники, пара - идеально выверенное, гармоничное, отточенное до потрясающего баланса, рассыпалось в мелкие осколки, которые резали до крови.
  Каиру сцепил зубы, полыхая злостью, вспыхивая от чужой-своей головной боли. Это был их мир, их кинжалы, по лезвию которых они балансировали, их змеи, готовые отравить друг-друга ядом слов, их пропасть, в которую они никогда бы не сорвались, как бы не были шатки их шаги, до тех пор, пока не пришел этот чужак. Нацуме чувствовал, как нить его, их, связи, рвется от напряжения, удерживая их над пропастью на волоске, миг.. и золотая нить рвется, издевательски рассыпаясь в пальцах, пока он летит на заостренные камни.
  Образы в голове такие яркие, что Нацу судорожно вздыхает и встряхивает головой, протягивая руку к Абэ в инстинктивной попытке ухватиться за своего бойца, потому что так правильно и так должно. И натыкается на пустоту, на чужой взгляд. Теперь в комнате двое чужаков и он один.
  Сознание звенит тем же горным хрусталем, пустым и холодным, каким не было уже очень давно и это ощущение манит, тянет как магнит. Нацу отстранено думает, что вероятно, это гипноз, заставивший Бойца позабыть об Агнце и, вероятно, не только Кё подарили право выбора, пусть и с предрешенным результатом, но и ему, Каиру, дали возможность принять решение.
Наблюдая, как Суйин уходит в ту же метель, из которой он сам только что пришел, Нацу подумал, что где-то там есть его истинный, которому будет легче найти его сейчас, когда связи нет. Было в этом что-то детское и сентиментальное, не свойственное Каиру, так что он остро ощутил раздражение от нелепости своего поведения и всей ситуации.
  Кё его проигнорировал. Ухватившись за эту мысль, Нацуме обидно скривил губы, дергая себя за отросшие пряди. Плевать на истинного, он может оказаться слабаком, недостойным, чтобы он им владел. Ему нужен сильнейший, ему нужен Кёгэн, потому что нужен. Каиру не привык объяснять мотивы своих желаний ни себе, ни кому либо, так что он просто хотел себе своего Бойца, свою цель для язвительных насмешек, для бессмысленных споров, своего любовника, хотел его взгляд, волосы, надменные слова. Да что угодно, потому что это все было его. А еще Каиру ненавидел уступать.
- Ты его не знаешь, тебе с ним не спра~авится, - насмешливо протянул, покачиваясь с пятки на носок и кидая на чужого Агнца едкие взгляды. Кончик языка прошелся по губам, то ли демонстрируя имя, то ли увлажняя потрескавшуюся кожу. - Иди домой, мальчик. Я не люблю делиться своим. А Кёгэн - мой, что бы тебе не наплел старый хрыч. И не думай, что я буду кроткой овечкой, если ты не послушаешься.
  Нацу умел угрожать, улыбаясь так сладко, что у собеседника сводило скулы от  переизбытка сахара. Он мог бы остаться, сказать что-то еще так, как он умел. Запугать, поиграть, может даже увлечься - варианты могли быть непредсказуемы. Чужая сила щекотала нервы, будоражила и в другое время Каиру мог бы остаться здесь, ради возможности сыграть в новую игру. Но сейчас ему было наплевать. Отвернувшись к выходу, Нацу пристально всмотрелся в заметенные следы и, поежившись в отсыревшей в тепле одежде, шагнул на улицу. Если чужак не дурак, он не пойдет следом.
  Он дал Кё время прийти в себя, успокоить свое сознание, но не так много, чтобы своенравный Страж надумал себе что-то, что Нацу не устроит совершенно. Идти по чужим следам было легче и когда впереди замаячил знакомый силуэт, Нацуме окликнул его, надеясь что на этом игра в догонялки закончится.

Ответственность. Мерзкое слово, особенно для такой личности, как Нацуме Каиру и, знаете, он не собирался излишне рефлексировать по этому поводу, пытаясь переоценить свою жизнь в свете последних событий. Да, разорванная связь болела в груди хуже сломанных ребер, намекая на необходимость пересмотреть прошедшие пятнадцать лет, осмыслить их на предмет правильных и не правильных поступков, мыслей, слов или действий. Выдайся возможность отмотать все назад, Нацу не изменил бы ничего и не считал нужным даже думать об этом. Что было, то было и теперь важно только то, что есть сейчас, какие бы глубокие корни в прошлом не имела нынешняя проблема.
Ах да, ответственность. Давным-давно учителя в школе ежедневно повторяли им это слово во всевозможных сочетаниях, ключевым смыслом которых было: в паре оба несут ответственность друг за друга, Страж за Агнца, Жертва за Бойца. Все эти пятнадцать лет они были слишком самодостаточными личностями, слишком сами по себе, чтобы помнить об этом фундаментальном правиле. Одновременно сила и слабость, независимость, и они сами убедили себя и друг друга в том, что это та гармония, которая им нужна. Но эта гармония звучала как диссонанс, когда оба главных инструмента могут играть вместе, но неспособны сыграть в унисон. Это не беспокоило их обоих до тех пор, пока не стало слишком поздно.
Возможно... Может быть.. они обсудят это, когда-нибудь после, если захотят. В конце-концов это их пара и их гармония, какой бы неправильной она не казалась другим. Нацуме считал их идеальной парой, пора было признаться в этом самому себе. Они были абсолютно разными, совершенно не совместимыми, но это было идеально.
Нацуме стоял чуть поодаль, наблюдая за тлеющим огоньком сигареты сквозь снежную метель. Пальцы ломило от ледяной боли, но вероятность простуды или обморожения была сущим пустяком в сравнении с тем, что в груди останется зиять дыра, которую ничто не сможет заполнить. Возможно разорванная связь так влияла на мозговую деятельность, заставляя быть почти сентиментальной тряпкой, у которой не получалось даже выдавить из себя привычную усмешку.
Агнец сделал шаг вперед, остановившись ровно напротив в нескольких шагах, почти нарушая границы личного пространства Стража. Сейчас перед ним был не его Боец, а почти опасный хищник, умный, расчетливый и прекрасный в своей смертоносности. Если не сильнейший, то один из, с безумно-притягательной аурой, которую не отказалась бы ощущать рядом ни одна жертва. И свободный, а от того еще более желанный для иных ВС.
Это почти инстинкт, найти пару, найти того, с кем можно будет делить все бремя связи и Нацу чувствовал, что отчасти подвержен ему теперь, когда в солнечном сплетении надрываются от боли остатки золотистой нити. Но он хотел не просто Бойца, он хотел одного и конкретного.
- Не так то просто остаться одному, - Нацу внимательнее присмотрелся к пустым глазам и поправился, - Быть одному.. Правда? Не самое приятное ощущение, хотя и потрясающее по-началу.
Все было почти как пятнадцать лет назад, когда они только встретились: надменная Жертва и независимый Боец, готовые вцепиться друг другу в глотки при любом неосторожном движении. Не узнавание, неприятие в чужих глазах, почти такое же, как и тогда, только с тем преимуществом, что теперь Каиру прожил с Кё пятнадцать лет и, возможно, знал его чуть лучше.
По коже пробежали мурашки и волоски стали дыбом от ощущения опасности в наэлектризованном воздухе между ними. Агнец машинально облизал губы, чувствуя, как в предвкушении расширяются зрачки. Кё был опасен, Кё был в опасности. Если Нацу сделает что-то не так, они могут сойти с ума, умереть, поубивать друг друга, да что угодно, на что способен расстроенный разум Владеющих Силой.
Иногда Каиру, развлечения ради, думал, какой имя могло бы быть у Кё. Свободный? Независимый? Избитые эпитеты, далекие от того, чтобы описать суть его Бойца. Вообще-то он редко думал о том, каков его Страж на самом деле или не хотел думать, зная, насколько Чистый отличается от Истинного. Истинный ищет тебя сам, Чистого ты должен заинтересовать, чтобы он остался с тобой, поступившись своей независимостью, чтобы понял, насколько притягательна такая связь.
- Тебе ведь нравиться ощущать себя свободным, да, Суйин? - Нацуме был внимателен, ища в чужом лице любую реакцию на свои слова, - Не обремененный ничем, но, знаешь, это так же значит и пустой, ненужный, бесцельный.
Нацу почти лениво загибал пальцы, подходя ближе и копируя позу Стража. Холодный ствол был слишком твердым, чтобы можно было устроиться удобно, но Каиру заставил себя выглядеть расслабленно и уверенно, полагая, что это то, что сейчас нужно Абэ.
- Связь куда лучше, если подумать об этом хорошенько, особенно связь со мной. Знаешь, там в храме тебя ждет совершенно идеальный и подходящий Агнец, с которым вы составите абсолютно гармоничную пару, - очень медленно Каиру протянул руку, вынимая из пачки сигарету и так же медленно прикуривая ее, словно резкое движение могло разрушить все, к чему он стремился. Дым обжог легкие и почти заставил закашляться, но Нацу лишь прикусил губу, давая себе время привыкнуть и собраться с мыслями. - Вот только такая пара совсем не то, чего ты хочешь. Он скучный, предсказуемый, правильный и ты не получишь той свободы, которая тебе необходима, которую тебе дам я. Пойдем со мной, Кё. - Нацу кусал губы, улыбался, искушал как змей, подавляя собственный позывы броситься вперед, надавить, потребовать, чтобы не терпеть эту мучительную боль дальше. Каиру мог держать себя в руках, раз Кё это было необходимо.

Нацу рассмеялся хриплым, лающим и таким неуместным смехом в ответ на столь же неуместную двусмысленность. Сигарета выпала из рук - мимолетно обжигая-согревая озябшие пальцы- так и не докуренная даже до половины, да и черт с ней.
- Интересно и кто из нас тут лишний, или оба? - Бормотание под нос не было замечено среди привычек Каиру, но он слишком устал, чтобы задумываться об этой аномалии. К векам будто привязали гири и ужасно хотелось спать, не столько от холода, сколько от разрастающегося в груди безразличия и пустоты. Лечь в ближайший сугроб и уснуть, чтобы сон и организм сами справились со всем, залечили и стерли из тела и разума напоминания о разорванной связи. Он это мог, знал, что мог, но упрямо не хотел, да и он не Кёгэн, для которого такие фокусы прошли бы без последствий в виде обморожения.
Из-за него, как же! Как всегда излишне самоуверен. И без того не покладистый норов Нацуме так и взбунтовался в ответ на эту непривычную ситуацию. Кто бы мог подумать, что он будет стоять и вот так вот добровольно мерзнуть, пытаясь уговорить надменного Бойца вернуться к нему. Да это он должен бежать следом за Каиру, упрашивая взять его обратно, да еще и пробираясь сквозь очередь желающих на его место.  Свободный Страж это.. это неправильно!
На этом возмущение закончилось, выпив последние силы из Нацу. Может и неправильно, но не для Абэ. Ему идет быть свободным, он для этого родился, можно сказать, только врядли ему кто-то рассказывал, что быть свободным очень пусто, а самому сравнить ему не с чем. Он не помнит.
- Хочу и мерзну, не твое дело, - спрятал руки в рукава влажного пальто, насупленно глядя исподлобья на Стража. Терпения не хватало, но нужно было быть терпеливым и убедительным. Гипноз на чужое воздействие -  не лучшая идея, да и не одна из техник Жертвы сейчас не поможет, только простые слова. Если повезет.
- Уверен, что не нужна? Я ведь второй раз не предложу. - Нацу покусал губы, сдвигаясь чуть ближе к человеческому теплу, чтобы не так отвлекаться на уже не тающий на плечах и волосах снег. - Не думаешь, что отказываться не попробовав, это не разумно? Ты не знаешь, чего теряешь. Взаимодействие в паре куда лучше.
На секунду прикрыв глаза, Каиру шумно вздохнул, настраиваясь на одну волну с Кё, вспоминая, что тот любит, чем восхищается, чего желает.
- Вдвоем краски в системе ярче, звуки острее, ощущения четче. Просто попробуй, а если не понравится, сможешь быть уверенным в том, что выбрал правильный путь. Нельзя выбирать, зная только одну сторону.

Нацу бы усмехнулся, если бы губы не примерзли друг к дружке так основательно, что раздирать их надо было с кровью и мясом, а одной рваной раны за день ему хватало. Каиру мог предположить о чем думает Страж, особенно в таком месте, которое само по себе отражало его внутреннюю сущность, суть его духа и души. Он был здесь частью окружающей природы, атмосферы, ауры этого места, он был здесь свой и здесь он был там, где и должен быть. Но Каиру чувствовал, что все здесь слишком погрязло в самом себе, застарело, взялось грубой коркой и варится в собственном соку, не позволяя ничему извне пробраться сюда. Словно застоявшееся озеро, пусть и на века сохранившее в себе свой особенный мир, но уже грозящее превратиться в болото.
Кё уже ушел отсюда однажды и Нацу никогда не спрашивал почему. Если позволить Стражу остаться здесь, разве сможет он сохранить себя? Не раствориться в ауре этого места, став еще одним духом, хранящим знания веков, без собственной личности, без желаний. Хочет он этого в действительности или не осознает, одурманенный гипнозом? Стоит ли Нацу уступить, если это действительно желание Абэ? Если Агнец убедится, что это действительно то, чего хочет Страж и все это время его держала только связь...но нет. Нацуме подумает об этом после, если иного выбора не останется, не сейчас.
- Ты бросишь своих учеников, Кё? - Дыхание растворялось в холодном воздухе, даже не тревожа падающие снежинки, - Врядли так поступают хорошие учителя. К чему тебе мертвые знания, если ты перестанешь ими делиться?
Подумай, Кё, разве это то, чего ты хочешь? Разве ты хочешь замереть, застыть в этот месте без времени, один, разучившийся быть самим собой? Или выберешь другого, с которым вы так похожи, что никогда не захотите друг друга, никогда не пожелаете друг другу мучительной смерти, не будете ненавидеть так же, как и любить, чтобы связь взрывалась эмоциями каждый раз, как только вы видите друг друга. Разве без всего этого жизнь будет жизнью? Нет, будет сплошная...гармония... Если бы Каиру говорил это в слух, последнее слово он бы выплюнул, как что-то мерзкое.
Гармония бывает разной. Иногда она не нужна совсем.
- У нас есть то, что нужно друг другу. Я не дам тебе погрязнуть в твоем замороженном мире со всеми его ограничениями, а ты не дашь мне сойти с ума. - Тяжесть хаори на плечах заставила губы изогнуться в тонкой ухмылке, а глаза закрыться окончательно. Стало чуть теплее, но недостаточно для того, чтобы согреться и прийти в себя. Возможно, он лишиться рук если рискнет..но кого, к черту, это волнует? - Боишься, что я замерзну? Думаешь, это дело моего Стража, следить за мной? - Нацу поднял руки, обвивая Абэ за шею, не столько обнимая, сколько удерживая, сохраняя дистанцию и насмешливо прошептал, - Мой страж меня бросил, Кёгэн. Как думаешь, он правильно поступил?