1. Имя, фамилия:
Киёши Мурасаме | Kiyoshi Murasame.

2. Возраст:
33 года.

3. Пол персонажа:
Мужской.

4. Принадлежность к ВС, есть ли Истинное Имя, где проявилось:
Боец. Истинное Имя - Unseparable (Неразлучный), обвивало шею.

5. Биография:
За запертой дверью одной из учительских комнат Шичисей произносилась прелюбопытная речь. Желающих подслушать, увы, поджидало разочарование: обитатель комнаты был достаточно благоразумен, чтобы никому не давать услышать свои слова.
- Хотару, - едва уловимый шёпот. Чуть громче: - Хотару, - приятный низкий голос.
Как всегда, Киёши сидит за столом и пишет ей письма. Склонившись так низко, что нос почти касается бумаги, он пишет - по-английски, ведь она любила эту страну и этот язык. У него красивый почерк.
- Что же тебе рассказать сегодня? Новостные ленты скучны, ведь они не имеют к тебе отношения. Наверное, я уже давно надоел тебе, но разве кто-то ещё пишет тебе письма? Поэтому, Хотару, я поговорю с тобой ещё немного. Я подумал: а вдруг ты уже забываешь меня? Тогда я расскажу.
Наши отцы - бизнесмены, оба успешны, у обоих тихие жёны-домохозяйки, спокойная семейная жизнь. Твоя семья занималась бытовой техникой, моя - музыкальными инструментами. Только тебя воспитывали гораздо строже, чем меня, а ведь ты, в отличие от меня и своего старшего брата, не была наследницей. Я в девять, ты в восемь попали в школу Семи Лун. Странно, теперь я не могу представить свою жизнь полноценной до встречи с тобой; девять лет жить разлучённым и считать такую жизнь хорошей! Девять лет и два месяца ровного, невыразительного существования, ни вспышек, ни катастроф, обычная жизнь ребёнка из обычной семьи. У тебя было так же. Знаешь, я никогда не спрашивал, каким впервые показался тебе, а вот какой ты показалась мне, говорил не раз. Расскажу заново, ладно? Мне очень нравится эта история, и я не хочу, чтобы ты позабыла её.
Я помню всё до мельчайшей детали - который был час, кто позвал меня в ту комнату, а тебя помню особенно отчётливо. За окном ливень, совсем как сейчас, и холодно - осень, а ты стоишь посреди комнаты - в белом платье, с белой лентой в волосах, таких светлых, что я невольно вспомнил солнце - ты словно заблудившееся Лето. Ты так спокойна - о чём-то говоришь с сенсеем, вежливо улыбаешься, а я как переступил порог, так и примёрз к полу, и дыхание перехватило. Дара речи лишился, да-да, на самом деле! Ты помнишь? Ты заметила меня и представилась - Като Хотару, а я стоял и молчал, как дурак, как рыба - только рот открывал, задыхаясь. Сенсей хотел вывести меня, чтобы успокоить, но при одной мысли о таком позоре я всё-таки назвался - в два приёма, сначала фамилию, затем, через вдох и выдох, имя. Всё не мог прийти в себя, и не в твоей красоте было дело, хотя в этой грешной жизни я не встречал создания прекраснее. Я сразу понял, что ждал тебя всю жизнь, всю эту девятилетнюю вечность, и прожду ещё трижды тридцать раз столько же, если ты пожелаешь.
Но ты оказалась добра и вовсе не желала мучить меня вечностями. Ты говорила, смеялась, и я, пока показывал тебе школу, чувствовал, как растут крылья. А когда мы поняли, что будем жить в одной комнате, покраснели, кажется, одинаково...
А ещё ты оказалась такой занятой девочкой! Тебе пришлось на время отказаться от уроков английского, но твой день всё равно был расписан по минутам. А помнишь - однажды, когда я увидел твоё расписание и спросил, найдётся ли в нём место для меня, ты засмеялась и сказала, что я по умолчанию значусь в каждом пункте?.. Ты росла жадной до знаний и училась так, словно завтра собиралась сдавать экзамен, и я, вслед за тобой, стал учиться не хорошо, а отлично. Разве я мог бросать на тебя тень? А, кстати, помнишь, что меня называли твоей тенью? Ты любишь светлое, а я - тёмное, и я ходил за тобой как пришитый, неудивительно... От друзей не отказался лишь потому, что ты нуждалась в общении с подругами, а в девичьей компании мне всё же было не место. И в наших сценических образах мы потом не раз использовали контраст Света и Тьмы.
Тору (мой младший брат, помнишь его?) однажды сказал, что я не должен был так слепо подчиняться тебе и что результат моей самоотверженности - не только крепчайшая Связь, но и потеря себя. Самозабвение, вот как он выразился. Полное подчинение Жертве. Он говорил так, словно это что-то плохое, Хотару! Ведь именно этого я и хотел. Но вот почему я пишу тебе это: Тору ответил мне - «А она этого хотела?». И я не смог ему возразить. Я знал, что тебе это было приятно, и если бы ты не хотела,то я бы почувствовал... Но с тех пор я начал беспокоиться. Что, если своей любовью я не оставил тебе иного выбора, кроме как управлять всем в нашей жизни? На твоих плечах и так лежало целое небо, а ещё я... Я, конечно, старался, трудился без устали, чтобы помочь тебе, и я считал, что защищаю тебя, ограждаю тебя, но если это правда, то почему сейчас я думаю, что тебе было слишком тяжело принимать жизнь, которую я сложил к твоим ногам, посвятил тебе, подарил?
Добрых полчаса слышится лишь стук веток в окно да мягкий шелест дождя.
- Прости, Хотару, я увлёкся. Как бы то ни было, это слишком тяжело, чтобы писать тебе. Душевные терзания нужно сначала обдумать самому, обдумать до тупика и только потом обращаться к кому-то, а я по старой памяти - всё к тебе, всё... Но и всё - ради тебя и тебе благодаря. Я и не знал, что смогу петь и играть на электрогитаре так, чтобы выступать вместе с тобой, и чтобы людям нравилось - раньше я думал, что это всего лишь увлечения, а в жизни следует выбрать другой путь. Но когда ты стала певицей, когда ты стала сверхзвездой, я пошёл за тобой и до сих пор не знаю, что же это было  - мой талант проснулся или я создал его ради тебя? Помнишь? Помнишь стадионы, которые мы собирали, толпы, скандирующие наши имена, название нашей группы - «Lucid Dreaming»? Все эти люди тебя обожали, клялись в любви, кричали, что не могут без тебя жить - и, знаешь, кто-то из них не лгал. На твоей могиле и сейчас - свежие цветы. Скажи, Хотару, ты слышала мой крик, когда твоя машина летела на встречную? А я твой - слышал, хотя был в Токио, а ты - так далеко, что спасатели добирались до тебя... не помню, сколько. Но долго, очень долго. И досталась им только твоя прекрасная оболочка. Истерия с твоими похоронами и расследованием прошла мимо меня - я лежал в коме, а когда очнулся спустя шесть месяцев, пожалел. Я бы вышел в окно, благо этаж был пятый и внизу - асфальт, но ты спасла меня, помнишь? Я открыл окно, и с земли, из чьего-то динамика, зазвучала твоя песня «Живи для меня». Твой голос и моя гитара, а потом - наш дуэт. Что мне оставалось делать? Ты указала мне путь, и я выжил во имя твоё.
Но зачем, Хотару? Тебе навсегда двадцать три, мне уже больше на десять лет, а зеркало говорит, что на все пятнадцать-двадцать... Я не жалуюсь, Хотару. Ты велела жить, и я живу. Если бы я не был таким послушным Бойцом, разве бы я выжил? Если бы я не был таким послушным Бойцом, разве я отпустил бы тебя в ту поездку?.. Прости, Хотару, я помолчу. Строчки путаются, да ещё и этот английский...
Ну вот, я спокоен. Помнишь, я писал тебе, как после курса психотерапии искал силу жить? Из мира музыки я ушёл, ведь мои гитара и голос звучали только для тебя, и петь для кого-то другого стало невозможно. Начинать вникать в дела отца оказалось поздно - наследником стал Тору, да я и не чувствовал никакого интереса к семейному бизнесу. До сих пор не могу восстановить цепь рассуждений, которая привела меня в педагогический университет (наверное, ключевым было «Хотару бы это понравилось»). Отучившись положенные годы, я хотел пойти в твою старую школу, но вовремя встретил знакомого преподавателя из Шичисей и узнал, что у них как раз нет историка.
Знаешь, на первом месяце работы у меня возникла мысль зажить отшельником где-нибудь в глуши, где мне никто не будет мешать, но тебе бы это не понравилось. Да и отступать я не люблю, хотя дети временами бывают невыносимы. Я справился - себе на удивление и страхам на посрамление. Знаешь, Хотару, недавно коллега сказал, что ученики меня уважают. Вот уж не думал... Поймал себя на мысли, что отношусь к ним как к семье, и они это чувствуют. Спасибо, Хотару, за подсказку. Я почти обрёл душевное равновесие, насколько оно возможно для Разлучённого. Ладно-ладно, не называю это имя, не хмурься! Знаю, оно не нравится тебе, но что поделать, если теперь это правда? Девять лет неполноценной жизни, пятнадцать - счастливой, и боги знают, сколько ещё впереди - без тебя, без надежды на новую встречу. Нет, это не жалоба: кажется, я научился слышать тебя, ощущать твоё незримое присутствие, и когда в шелесте дождя я слышу твои тишайшие шаги, я, знаешь... я счастлив. И я знаю - ты рада, что я нашёл новый смысл.

6. Характер:
На редкость умиротворённый и даже безмятежный человек, оставивший в прошлом почти все сильные эмоции; это не значит, что он неизменно спокоен и хладнокровен - скорее чувства его поверхностны. После утраты жены словно раскрылся и обратил внутренний свет на всех окружающих. Деликатен и внимателен к ним, неизменно вежлив и улыбчив. Считает своим долгом быть в курсе дел учеников, вникать в их проблемы; заботится о них как о собственных детях, живёт школой и не любит её покидать. Обычно добр и мягок, на уроках строг и требователен. Любит не столько свой предмет, сколько сам процесс обучения детей и благодаря красноречию удерживает их внимание на занятиях. Не лишён чувства юмора, его смех вызвать легко, но цинизм и чёрный юмор никогда не заставят его улыбнуться.
Нельзя сказать, что у него сильная воля, этот человек скорее подчиняется порывам, и благо, что они разумны. С ранних лет привыкнув слушаться Жертву, после её гибели с трудом понял, что может поступать по собственному усмотрению, и до сих пор с лёгкостью уступает лидирующую позицию, если появится морально более сильный человек. Не раним и не горд, его очень трудно задеть, основной выводящий из терпения фактор -  несправедливость, причём по отношению к другим. Он очень хорошо умеет забывать про себя.
Обожествляет Хотару и даже сейчас смотрит на мир её глазами, говорит её фразами и зачастую руководствуется мыслью «А ей бы это понравилось, она бы это одобрила?». Среди знакомых женщин слывёт бесчувственным чурбаном из-за того, что держится с ними исключительно как друг; но что поделать, если он однолюб.
Если хотите чего-то добиться от него, наилучшим решением будет взять обещание: нарушить слово для него смерти подобно. Честен, великодушен и, как сказал один ученик, «весь такой правильный дядя». Однако не стоит думать, что он не способен на дурные поступки - если будет необходимость, он совершит их.
Цель: прожить достойную жизнь.
Страхи: беда с семьёй или учениками, душевная болезнь.

7. Внешность:
Высокого роста и обычного телосложения худой мужчина. Густые чёрные с проседью волосы длиной по плечи часто собирает в низкий куцый хвост. Глубоко посаженные светло-карие глаза под тяжёлыми веками очерчены тёмными кругами; не в меру близорук и носит очки в тонкой чёрной оправе. Прямой нос, впалые щёки, тонкие губы, наводящие на мысль о разрезе вместо нормального рта. Бледен. Одевается сдержанно, предпочитая вещи тёмных цветов; ученики чаще всего видят его в деловых костюмах, родственники - в непритязательных рубашках и джинсах. Двигается плавно, неторопливо, можно даже сказать - медленно, однако всегда всё успевает и, например, не отстает от спутника на прогулке.

8. Дополнительная информация:
- в детстве был прозван кошачьим повелителем из-за дара приманивать кошек и любви возиться с ними;
- играет в «Wisdom Resurrection» за мага;
- игровые планы: нести добро и порядок во имя Семи Лун.

9. Связь с вами:

10. Пробный пост.
...